В статье предлагается краткий обзор истории изучения и типологического своеобразия шугнанского языка и дается общая харак теристика исследовательского проекта НИУ ВШЭ, связанного с полевой работой на Памире и созданием компьютерных инструментов для разви тия памирских исследований.

Данная статья представляет собой обзор основных особенностей системы указательных местоимений и их дейктических функций в шугнанском языке. В основе исследования лежат данные полевой работы, а именно эксперимента, в ходе которого информанты озвучивали предложения с шугнанскими демонстративами. Полученные данные изложены в виде таблиц с последующим обсуждением. В исследовании используются различные теоретические подходы к изучению дейксиса: с одной стороны, бицентрический подход, опирающийся на анализ отношений участников речевого акта, с другой – представления об оппозиции лично- и дистантно-ориентированных систем в свете представления о дейктическом как удаленном от дейктического центра, т. е. говорящего. В этом ключе данная статья стремится совместить достижения обоих подходов. В результате предлагается обновленное представление о вариативности указательных местоимений в шугнанском.

В статье рассматриваются правила выбора посессивных конструкций с местоимениями в шугнанском языке. В шугнанском языке посессивность может выражаться с помощью личных и указательных местоимений, местоимений с локативным послелогом -and и конструкций, которые включают в себя и стандартное местоимение, и местоимение, маркированное локативным показателем. В работе постулируется два синтаксических типа посессора, а также исследуются функциональные различия между этими типами конструкций, анализируется типы семантических отношений между посессором и обладаемым в исследуемых конструкциях.

В статье на материале корпусного исследования и элицитированных примеров описывается факультативный энклитический показатель 3-го лица единственного числа i в шугнанском языке (памирские языки, восточноиранская группа иранских языков), появляющийся при переходных глаголах в прошедших временах. В большинстве случаев этот показатель занимает ваккернагелевскую позицию после первой полной составляющей, однако может занимать и более дальнюю от начала клаузы позицию в зависимости от действия ритмико-синтаксических барьеров. В статье описаны два барьера, влияющие на позицию энклитики. Первый тип барьера (подлежащее в первой позиции) обусловлен синтаксическими факторами, действует только на показатель 3Sg i и постепенно исчезает в современном языке. Второй тип барьера (обстоятельство в первой позиции) зависит от коммуникативной ситуации и соблюдается факультативно как в текстах первой половины XX в., так и в современном языке. Также описываются взаимодействие барьеров при одновременном появлении и частотность барьеров как в современном языке, так и в текстах 1915–1949 гг.

В статье на материале 11 языков, принадлежащих трем языковым группам – греческой, германской и романской, – рассматривается ряд семантических переходов, формирующих единую цепочку значений, которую по крайним звеньям можно обозначить как to take up → to abolish (поднять – отменить). Высказывается предположение о вероятной когнитивной основе семантического развития глаголов с исходным значением to take up, которая представляется общей для значительного количества языков и поэтому имеет особую значимость для лексико- семантической типологии.

В структуре цепочки находит отражение общее представление о последовательном увеличении дистанции между перемещаемым объектом и его исходным местоположением, что служит основой для возникновения значений to take off (снять) и to take away (Унести). На последних шагах деривации идея удаления предмета из некоторого пространства достигает максимально полного воплощения в значениях to destroy (Уничтожить) и to abolish (отменить). отмечается различие механизмов развития новых значений: три из четырех производных значений являются метонимическими, тогда как значение to abolish имеет метафорическую природу.

В современных говорах Хиславичского района Смоленской области наблюдаются как диалектные черты, так и характерные черты русского литературного языка, которые активно проникают в эти говоры в течение последних десятилетий. С помощью количественного метода, позволяющего устанавливать частотность диалектных различительных признаков в спонтанной речи носителей этих говоров, предпринимается попытка проследить динамику развития данных говоров. В исследовании устанавливается перечень релевантных диалектных различий, подсчитывается доля сохранности диалектных черт в семи идиолектах, создаются языковые профили этих идиолектов, представленные в виде радиальных диаграмм. На основании анализа языковых профилей определяются три степени сохранности диалекта, которые не зависят от принадлежности информантов к старшему или младшему поколению. Также отмечается, что сначала утрачиваются морфологические черты, затем – лексикализованные фонетические.

В статье на примере русских префиксальных глаголов обсуждается соотношение понятий паронимии и синонимии. На первый взгляд отдаленные друг от друга понятия обнаруживают точки соприкосновения и взаимопроникновения. Разбираются случаи сближения значений однокоренных префиксальных паронимов и переход их в синонимы в разговорной речи. Показано, что одни и те же языковые единицы могут рассматриваться и как паронимы, и как синонимы, исходя из разных теоретических моделей и в зависимости от того, на что направлено внимание – на различия или на сходство между ними. Норма пытается сохранить богатство языковых значений и различать значения однокоренных слов, сохраняя паронимию, но этому мешают естественные языковые процессы, благодаря которым эти различия стираются. Предложено объяснение синонимии префиксальных паронимов: она возникает в случаях возможного частичного совпадения значений приставок (при включении значений или их пересечении из-за смены ориентира действия) и поддерживается словообразовательными моделями, фонетическим сходством и механизмами аналогии и экономии в устной речи.