Preview

ВЕСТНИК РГГУ. Серия «Литературоведение. Языкознание. Культурология»

Расширенный поиск
№ 8-1 (2022)
Скачать выпуск PDF
https://doi.org/10.28995/2686-7249-2022-8-1

ЯЗЫК И КАТЕГОРИИ ЛИЦА. ЛИЦО И ЯЗЫКОВЫЕ КОНТАКТЫ

13-23 192
Аннотация

Хорошо известно, что одной из главных категорий глагола как в описаниях конкретных языков, так и в теоретических работах считается категория лица. В европейской лингвистической категории эта единица выделялась с самого начала, что, безусловно, для индоевропейских языков не вызывает сомнений. Некоторые европейские и американские грамматики японского языка XIX–XX вв. также признавали глагольную категорию лица (Б.Х. Чемберлен, А. Роз-Иннес, Е.Л. Наврон-Войтинская). Однако с категорией лица в таких описаниях смешивались категории этикета (вежливости), не являющиеся морфологической категорией для языков, на основе которых формировалась и развивалась европейская лингвистическая традиция. Японский язык имеет развитую систему обозначения социальных отношений между говорящим и другими лицами (собеседником, объектами речи), которая распространяется не только на лексику, но и на грамматику. Причина смешения состоит во влиянии на исследователей грамматической системы привычных для них европейских языков. Однако противопоставление форм 1-го и 2-го лица (но не 3-го лица) существует в императиве, и такие формы многочисленны: kake ‘пиши!’(грубо), o-kaki kudasai ‘пиши!’ (вежливо), kakoo ‘давай напишем!’. Также существуют местоимения всех трех лиц, хотя в японском языке они не очень употребительны.

24-45 139
Аннотация

Перестройка в системе глагольных времен, происходившая в раздельной истории славянских языков, привела в ряде языков к утрате показателей лица в некоторых предикативных моделях и активизации безличных и беcсубъектных предложений. Если в праславянском и древнерусском языках во всех формах прошедших времен значение лица имелось, то в русском языке на месте четырех прошедших времен сохранился один перфект, в котором связка настоящего времени от глагола *byti, эксплицитно выражавшая значение лица, постепенно утрачивалась. Языковое сознание говорящих привыкало к неотчетливости грамматического лица, что вело к структурному разнообразию и употребительности бессубъектных предложений. По составу моделей бесподлежащных предложений славянские языки близки между собой, однако различаются по активности моделей. Встречаемость безличных и обобщенно-личных предложений возрастает в направлении от словенского к польскому и далее к русскому языку. В аспекте ареально-диахронических различий рассмотренные факты показывают, что в направлении с запада на восток имеет место типологическая тенденция к ослаблению словоизменительного характера грамматической категории лица и к размыванию основных значений лица.

46-53 102
Аннотация
В статье анализируются русские изъяснительные предложения, понимаемые как семантический тип, характеризующийся соединением диктумной и модусной пропозиции, а также техники их соединения. Каждая из них располагает рядом конструктивных воплощений, варьируется техника их связи, что в целом определяет значительный круг изъяснительных конструкций: от простого предложения (с вводными словами и без таковых) до сложного – сложноподчиненного и бессоюзного. Наблюдения ведутся над языком российских медиа, при этом объектом внимания выступает позиция модусного субъекта. Выявлено, что она замещается в медиатекстах не только обозначениями персон (местоимения или личные существительные), что тривиально, но и тремя типами неличных существительных – названиями медиаинституций, властных структур и социальных институций. Такого рода факты, иллюстрируемые примерами из медиатекстов ряда изданий («Коммерсантъ», «Известия», «Фонтанка.ру», «Огонек» и др.), говорят о том, что изъяснительная конструкция в медиаречи открывается для стилистики, в частности для регулярного действия метонимии (автор/редакция, власть/ее локус и т. п.). Это обстоятельство интерпретируется на фоне общих суждений о роли метонимии и метонимического мышления в современной медиасфере.
54-64 133
Аннотация
Предметом анализа являются наречия вполуха и вполглаза. Цель исследования – анализ метафорической модели «телесная перцепция – социальная коммуникация» на материале этих наречий. Теоретической базой служат работы о метафорическом потенциале соматизмов, о сфере-источнике «тело человека» для структурирования новой области. Рассматриваемые вопросы: метафорический переход количественно-качественных наречий, мотивированных соматизмами, из сферы перцепции в сферу социальной коммуникации; взаимодействие сем интенсивности/градуальности и коммуникативной категории «вежливость» в лексико-семантической структуре наречий. Морфемный компонент впол- рассматривается как градуатор. Предполагается существование социального стереотипа коммуникации – (а) нулевой отметки «не смотреть, не слушать» как свидетельство отсутствия коммуникации и (б) ординарного показателя «смотреть, слушать» как узуальной коммуникативной нормы. Демонстрируется на речевом материале, что наречия сближаются по семе интенсивности, образуя градуальный бином, что ведет к нарушению семантической сочетаемости. Рассмотрена речевая активность наречий с опорой на данные Национального корпуса русского языка. Выявляются основные «семантические оттенки». Сделан вывод, что слово вполуха чаще актуализирует в контексте оценку по параметру «вежливость». Выявляются лексические и синтаксические средства, которые маркируют в тексте пейоративную семантику наречия. Доказывается, что функционирование в речи наречий вполглаза и вполуха демонстрирует взаимодействие семантики интенсивности и аксиологичности (оценка по этическому основанию с вектором пейоративности).
65-77 102
Аннотация

Статья посвящена анализу влияния международных языков друг на друга на уровне структур знания. В работе рассмотрены ошибки, допускаемые переводчиками международных организаций при оформлении левого и правого контекста предлога перед лицом, и сделан вывод о том, что причиной таких ошибок является неверный выбор концептуальной базы предлога в условиях конкуренции двух метафорических когнитивных моделей – ПРОТИВОСТОЯНИЕ и ОБРАЩЕНИЕ (с вариантом СУД). База накладывает референциальные, морфологические и семантические ограничения на заполнение левого и правого контекста предлога перед лицом. Изучение материалов Национального корпуса русского языка, включая исторический корпус, показало, что когнитивная модель ОБРАЩЕНИЕ чаще активировалась писавшими на церковнославянском, а затем и на русском языке, чем модель ПРОТИВОСТОЯНИЕ. Сложившаяся дискурсивная практика обеспечила доминирование когнитивной модели ОБРАЩЕНИЕ в структуре знаний современных носителей русского языка. Анализ употребления in the face of и face à, а также других фразеологических единиц с face в английском и face во французском языках показал, что для их носителей более значимой является когнитивная модель ПРОТИВОСТОЯНИЕ. В настоящее время под влиянием языков глобальной коммуникации в русском языке наблюдается расширение сочетаемости предлога перед лицом и рост значимости когнитивной модели ПРОТИВОСТОЯНИЕ.

78-90 3443
Аннотация

В статье рассматривается семантическая неопределенность фразеологизма потерять лицо в современном русском языке. Целью исследования является установление оценочно-ценностных характеристик «потери лица» в контексте других нравственных «потерь» (ср. потерять стыд, потерять совесть). Работа выполнялась на материале толковых и фразеологических словарей русского языка с привлечением данных Национального корпуса русского языка. В ходе исследования использовались методы и операциональные процедуры, включающие контекстный анализ синтагматики фразеологизма, элементы компонентного и фреймового анализа, приемы эквивалентных замен и трансформации контекстов. В ходе исследования установлено, что «потеря лица» в русском языке занимает особое положение в ряду других значимых моральных потерь. «Потерять совесть, стыд, достоинство…» обозначает утрату ценностных в нравственном плане качеств, называемых данными словами, и понимается однозначно в этом плане. Многозначность слова лицо приводит к тому, что фразеологизм потерять лицо может передавать целый комплекс значений, среди которых основными являются следующие: утрата индивидуальности, отличительных черт личности, потеря репутации и уважения в глазах окружающих, утрата контроля над собой, своими эмоциями. Оценочные характеристики фразеологизма потерять лицо также отличаются от оценки «потери стыда» или «потери совести». «Потеря стыда (совести)» получает общественное порицание, «потеря лица» отрицательно оценивается и болезненно осознается самим субъектом.

91-110 131
Аннотация

В настоящей статье рассматриваются русские номинации лиц, являющиеся диминутивами, утратившими диминутивность (т. е. застывшими диминутивами), например, жиличка, очкарик, новичок, девушка. Такие единицы на определенном этапе начинали употребляться необычно часто и вступали в отношения конкуренции со своими производящими словами. Некоторые из этих диминутивов становились настолько востребованными, что постоянно употреблялись вместо своих коррелятов и полностью вытеснили их, ср. пару внука – внучка. Другие образования продолжают конкурировать с обычными коррелятами, ср. пару дед – дедушка. Утраченные корреляты можно выявить с помощью словарей и источников, ср. наличие лексемы очкарь, отсутствующей в современных словарях, включающих слово очкарик, в романе Бориса Горбатова «Мое поколение», впервые изданном в 1933 г.: «И он спокойно учился, этот беззаботный очкарь…». В замене номинаций лиц на диминутивные корреляты обнаружились определенные тенденции: такая замена коррелирует с семантикой денотата; конкретно, рассматриваемая лексика относится к терминам родства, обозначениям детей, женщин (ср. слово внучка, входящее во все эти группы) и лиц с низким статусом (ср. побирушка). Эти семантические закономерности дают возможность восстановить исходный оттенок диминутивной экспрессии исследуемых слов.

111-135 114
Аннотация
Статья посвящена местоименным комплексам на основе личных местоимений, которые в силу сложившейся традиции на сегодняшний день не принято выделять в качестве самостоятельных языковых единиц. В то же время многое говорит об их особом статусе в словаре и в лексической системе. Так, в частности, о том, что такие формации – на основе и с участием личных местоимений – являют собой единицы нашей речи, говорит постоянство сферы их функционирования, связь с ситуацией общения, частотность употребления и целый ряд других факторов. Среди анализируемых в статье единиц представлены местоименные комплексы на основе местоименного субъекта. Местоименные комплексы являют собой фразеологизированные единицы, в том числе синтаксические фразеологизмы, единицы символического характера, крылатые слова и др. Отмечается роль единиц описанного типа в стилистическом оформлении речи и их связь с этнолингвистической традицией. Подчеркивается, что включение таких местоименных единиц в словари в качестве отдельных словарных статей или подстатей в целом ряде случаев оправдано и целесообразно. Некоторые фрагменты статьи содержат сопоставительный пласт единиц – функциональных соответствий из близкородственного польского языка.
136-147 114
Аннотация
В работе рассматриваются языковые единицы: лексика, фразеология, грамматические категории и синтаксические конструкции, которые имеют различную приемлемость, различную семантику и коннотации, а также могут передавать различные интенции в зависимости от того, к какому лицу – и к какому из участников речевого общения – относятся. Показывается, что в ряде случаев общая оценочная характеристика единицы – отрицательное, презрительное, одобрительное или неодобрительное – существенно меняется в высказываниях, где эти единицы отнесены к первому или второму лицу, ср.: Она красотка и Я красотка. Основной причиной расхождений оказывается оценочность, передаваемая в высказывании, причем отрицательная оценочность играет более важную роль, чем положительная, которая тоже не должна сбрасываться со счетов. Два типа оценочности: входящая в сигнификат слова и входящая в коннотации – четко противопоставляются по возможности использования в высказываниях, относящихся к говорящему. Возникающие при этом дополнительные интенции – раскаяние, оправдание, обвинение и т. п. – соотносятся с культурными установками. Схожие сдвиги были отмечены и для некоторых глагольных категорий. В работе рассматривается сослагательное наклонение со значением пожелания, которое, в зависимости от отнесения к одному из участников общения, может выражать раскаяние, сожаление, обвинение и пр. Делается вывод о специфике коннотационной оценочной характеристики и о возможности ее использования для выражения культурно обусловленных интенций.
148-159 231
Аннотация

Статья посвящена проблемам межкультурной коммуникации в сфере речевого этикета. На примере коммуникативных неудач русских и иранских студентов рассматриваются различия в этикетных моделях русской и персидской культур. В статье раскрываются основные положения речевого этикета, базовые принципы теории вежливости, общего и специфического в вежливом коммуникативном поведении, особенности речевого этикета в персидской лингвокультуре и ее отличия от русской лингвокультуры. Специальное внимание уделяется «человеку удивляющемуся», то есть человеку, попавшему в чужую для него культурную среду как объекту исследования этикетных несовпадений для последующего конструктивного описания модели сопоставляемых систем речевого этикета. Анализируемый материал – коллекция реальных историй десяти иранских студентов, попавших в неловкие коммуникативные ситуации во время их пребывания в России, и истории их друзей, попавших в неловкие ситуации в Иране. Эти ситуации связаны с особенностями этикетного поведения мужчин и женщин, с бытовыми этикетными суевериями и т. д. Исследование различий между русским и персидском этикетом представляется полезным как с теоретической, так и с практической точек зрения.

ХРОНИКАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

160-167 124
Аннотация
Конференция была посвящена лингвистическим и методическим аспектам преподавания русского языка как иностранного взрослым на различных уровнях освоения языка. В ней приняли участие известные профессора и исследователи русистики и опытные преподаватели русского языка как иностранного из РГГУ, ГиРЯ им. А.С. Пушкина, Болонского университета, Севастопольского, Тверского университетов, Челябинского института, центра преподавания языков ЧОУ «Лиден и Денц» (Москва). Список докладов доступен на интернет-сайте РГГУ.


Creative Commons License
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.


ISSN 2073-6355 (Print)