В статье рассматривается взаимодействие между концептуальными пространствами языка и культуры в рамках триады язык – культура – когниция. Мы утверждаем, что в основе данного взаимодействия лежит динамическая сеть концептуальных проецирований. Мы доказываем, что язык и культура связаны концептуальными проецированиями в рамках нескольких измерений: семиотического, коммуникативного и собственно когнитивного. Основное внимание в статье уделено анализу концептуального взаимодействия между ментальными пространствами двух культур и языков на нескольких уровнях: на макроуровне (уровень концептуальных картин мира двух национальных культур), на мезоуровне, (уровень отдельных концептов) и на микроуровне (уровень отдельных концептуальных признаков, формирующих концепт). Мы концентрируемся на анализе микроуровня и доказываем важность концептуальных признаков, обладающих наибольшей степенью центральности, устойчивости и высокого инферентного потенциала в процессе концептуального проецирования. Наше исследование также доказывает, что инферентный потенциал признаков не совпадает в двух культурах и языках. Это отражается в процессе перевода. При переводе признаков с низким инферентным потенциалом переводчику требуется больше когнитивных усилий, так как данный процесс требует компенсаторных переводческих решений для создания текста перевода. Максимальная когнитивная нагрузка на переводчика должна иметь своим результатом минимизацию когнитивной нагрузки на реципиента.

Способы представления мнений зависят от ментальных культур, которые включают в себя, например, стили формирования суждений о возможности и вероятности событий и состояний дел. Исследование большого многоязычного корпуса текстов на нескольких западноевропейских языках и на русском показывает, что утверждения о возможности встречаются более чем в два раза чаще, чем утверждения о вероятности.
Термин возможность на латыни и в современных языках обозначает физикалистское отношение к положению вещей. Этот термин был введен гораздо позже, чем термин вероятность, первоначально связанный с человеческими аспектами оценки. Сам термин probabilis в латыни был родственным слову probare, означавшему «одобрение» и/или «контроль» над событиями. Кроме того, в современных романских языках суждения, передающие сомнения и надежды, то есть дистанцирование говорящего от чужих и заведомо неверных мнений, обычно содержат глаголы в особом, «субъюнктивном», наклонении. Создание альтернативных «возможных миров» как фигура речи о гипотезах возникла и широко использовалась в работах Лейбница на французском языке, который использовал эту фигуру в соответствии с французской, а не родной для него немецкой грамматикой.
К средствам дистанцированной, «остраненной», подачи мнения относятся выражения типа возможно, вероятно, вряд ли, регулирующие пропозициональную («фактическую») и эмоциональную («пропозиционально-установочную») ратифицируемость высказывания и толерантность восприятия. Убеждение, подаваемое с помощью этих средств, позволяет преодолеть порог несовместимости с «резидентными» мнениями адресата. Делаются предварительные выводы о культурной обусловленности подобных явлений

В статье рассматривается модусный концепт «градуальность», автор дает свое определение данного концепта. Для описания структуры модусного концепта «градуальность» предлагается использовать когнитивно-матричный анализ, разработанный Н.Н. Болдыревым. Суммируются основные положения данного типа анализа. Автор полагает, что структура концепта «градуальность» состоит из ядра (знания о том, что признак предмета, состояния или действия может варьироваться, то есть проявляться в разной степени) и собственно матрицы, в которую в качестве источников-компонентов входят такие концептуальные области, как «сравнение», «признак», «степень проявления признака», «норма», «количество», «качество», «оценка», «языковая репрезентация». Утверждается, что на базе концепта «градуальность» в языке формируется категория градуальности, которая, как и другие языковые категории, развивается. В работе впервые высказывается мнение о том, что формирование и развитие категории градуальности в английском языке имеют свои концептуальные основания. Предпринята попытка выявить концептуальные основания развития модусной категории градуальности, в качестве которых в итоге рассматриваются сам модусный концепт «градуальность», концептуальная основа категории и ее модусный характер, а также особенности концептуальной структуры семантики лексических единиц, являющихся членами данной языковой категории.

В статье рассматривается фрагмент семиотической концептуализации тела на материале двух языков – русского и испанского. В качестве такого фрагмента был выбран телесный объект «сердце» как он представлен во фразеологических соматизмах этих двух языков. В статье приводится семантическое описание русского слова сердце и его испанского эквивалента corazón: ‘невидимый соматический объект, расположенный в верхней левой части человеческого тела за грудью. Сердце можно слышать, поскольку оно постоянно бьется. Основная функция сердца – снабжать кровью все соматические объекты в теле человека’. Демонстрируется важность включения в семантические представления этих слов физических, структурных и функциональных признаков объекта «сердце». В качестве физических признаков сердца рассматриваются такие признаки, как каритивность и избыточность, в качестве структурных – наличие на/в сердце посторонних объектов (в частности, волос или шерсти), в качестве функциональных – способность сердца снабжать кровью тело и его части. Этот признаковый подход позволяет объяснить некоторые употребления испанского и русского слов, обозначающих сердце. Демонстрируется различие во фразеологических соматизмах двух языков с этими словами.

Каждое научное учреждение является еще и социальным пространством. Работать в разных учреждениях на разных континентах – это и вызов, и подарок. В этом описании личного опыта освещен ряд научных контактов и наблюдений, полученных в ходе этих контактов в Китае, России, США и Германии. Путешествие начинается в Германии, где я приобрел опыт исследования в области этологии и биологических ритмов. Из Германии мой путь пролег в Соединенные Штаты, где нейропсихология и нейроанатомия открыли новые горизонты. Еще до этого открылись двери в Россию, и эти двери оставались открытыми несколько десятилетий, позволяя сотрудничать в области междисциплинарных когнитивных исследований. В Китае интенсивное сотрудничество началось в новом тысячелетии с упором на визуальное внимание, временнУю обработку информации и нейроэстетику. Несмотря на все разнообразие тем исследований, несмотря на различия в культуре, политических системах, траекториях исторического развития, для меня всегда существовало одно твердое убеждение, от которого никогда нельзя отказываться: ученые, по сути, являются послами своих государств.

Генерация новой идеи, вырабатываемой на стадии ассоциативной фазы мышления, осуществляется посредством многоступенчатой деятельности сознания: формулировка проблемы (далее сокращенно – «П»); проникновение в суть «П» (изучение, анализ, выдвижение гипотез и т. д.); вычленение из «П» неизвестных граней; разработка алгоритма поиска путей решения этих граней; частичный отход от попыток решить «П» традиционными научными методами; произвольный переход «П» со всей накопленной информацией о ней на подсознательные пласты психики для поиска ее решения; поиск на подсознательном уровне оптимального пути решения «П» и ретрансляция полученных результатов в сознание, которое временно отошло от ее решения; внезапно возникшая перед исследователем (на ментальном или физическом уровне) случайная фигура (форма, образ и т. д.), не связанная с решаемой «П». Однако ее конфигурация и отдельные элементы вызывают ассоциативные сравнения с нерешенной «П» и как бы наталкивают на выдвижение новых гипотез о методах ее решения; максимальная активизация возникших ассоциативных впечатлений, их расшифровка, изучение, сопоставление, анализ, выявление связей между ними и с «П»; подключение индуктивного мышления с целью проверки и упорядочения возникших ассоциативных версий путей решения «П»; процесс выработки четких словесных формулировок результатов индуктивного мышления; внезапное озарение – нахождение оптимального способа решения проблемы. Эта далеко не полная картина механизма ассоциативной генерации правильного инсайта позволяет предположить, что озарение – вовсе не щедрый «подарок» информационного поля земли или иных таинственных сил природы. Скорее всего, оно – концентрированный плод собственных размышлений исследователя над проблемой, над решением которой долгое время «бились» его извилины, которые, достигнув эмергентного состояния, трансформировались в готовый рецепт решения рассматриваемой проблемы. Иными словами, накопленные исследователем знания на определенном этапе переходят на качественно иной уровень, который, в свою очередь, порождает у него принципиально новые когнитивные возможности, благодаря чему порой (это уже зависит от генов) его «Эго» (с подачи подсознания) запускает процесс просветления, триггером которого выступает проблема, над решением которой он работает.

Историческая память репрезентирует прошлое посредством различных семиотических инструментов: нарративов, символов, памятников, ритуалов, и т. д. Подобные формы репрезентации исключают возможность применения к ним семантических критериев оценки истинностного значения. Однако нарративы и другие формы репрезентации исторической памяти претендуют на то, что они основаны на исторических фактах и представляют историческую реальность такой, какой она была/ есть. Мы предлагаем рассматривать историческую память и ее представление как многоуровневую семантическую систему. Применительно к историческому дискурсу, где прямое соответствие факта и его описания невозможно, не сама реальность, а ее различные репрезентации/интерпретации представляют собой область референции дискурса. Показано, что такой подход позволяет перенести на исторический дискурс понимание семантической системы языка как механизма, предназначенного на описание возможных состояний дел, а также выявить соотнесенность, с одной стороны, между такими разнородными характеристиками, как модальность, каузальность и текстуальность, а с другой – между теориями, описывающими подобные аспекты исторических нарративов. Показано, каким образом в свете семантики возможных миров по-новому интерпретируется известное положение Аристотеля о разграничении исторических и поэтических нарративов. Идеи ю.М. Лотмана об одновременно проспективном и ретроспективном взгляде позволяют продемонстрировать взаимодействие модальных и темпоральных операторов в историческом дискурсе.

Основное значение предметного существительного представлено в статье в виде онтоконцепта – иерархии трех концептуальных версий основного значения, последовательно формирующихся у ребенка в процессе его развития. Для примера рассмотрен процесс образования конкретного онтоконцепта СТУЛ. Сначала (в 2–3 года) у ребенка возникает концепт ЦЕЛОСТНЫЙ СТУЛ, который представляет стул как целостный объект и используется ребенком при решении простых практических задач, связанных с использованием стула по его назначению. затем у младшего школьника из целостного концепта развивается концепт СИСТЕМНыЙ СТУЛ (стул как система частей), который вместе с ним образует двухуровневый онтоконцепт ЦЕЛОСТНЫЙ СТУЛ → СИСТЕМНЫЙ СТУЛ. Благодаря системному концепту младший школьник может теперь решать более сложные, технические задачи (починить стул, собрать его из частей и пр.). Наконец, у старшего школьника из системного концепта формируется ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ КОНЦЕПТ (система функций частей референта), который присоединяется к двухуровневому онтоконцепту и превращает его в трехуровневый:

ЦЕЛОСТНыЙ СТУЛ → СИСТЕМНыЙ СТУЛ →

→ ФУНКЦИОНАЛьНыЙ КОНЦЕПТ.

Теперь старший школьник может абстрагироваться от внешнего вида стула и использовать только его функцию: формировать новые сидячие места, приставив стопку кирпичей к стене и под, видеть сидячие места в изгибе ствола дерева, в ступеньке лестницы и пр. Тем самым этот и другие онтоконцепты служат основой для реализации у человека трех относительно самостоятельных видов вербального мышления: практического, технического и теоретического.

В статье анализируются смыслы изучаемых процессов и явлений. Показывается, что современная социология ограничивается в основном традиционными подходами, в основе которых лежит анализ феноменов – очевидных, сравнительно просто интерпретируемых понятий. Показывается, что при всем многообразии методологических ориентаций и методических приемов социологические исследования направлены преимущественно на выявление, использование и учет индикаторов жизненного мира, которые выражены посредством знания, мнения, потребностей, мотивов, ценностных ориентаций, интересов и других компонентов общественного сознания, а также таких поведенческих акций как поступки и действия. Видное место занимают феномены макро-, мезо- и микросреды. При таком подходе эти компоненты жизненного мира предстают как явления, воспринимаемые в опыте, как объекты чувственного созерцания, как продукт эмпирического познания. Обоснован вывод, что такой подход серьезно ограничивает возможности познания. Требуется переход к использованию категории «ноумен», позволяющей выявить умопостигаемую, латентную сущность явлений и процессов, становящуюся очевидной в результате изучения, осмысления и созерцания. В этой связи определяется сущность и содержание ноумена, выявляются его восхождение от феномена, а также его использование при изучении социальной реальности – жизненного мира людей, социальных групп и общностей современного мира.

Идейным основанием искусственного интеллекта как научной и прикладной области является точная эпистемология (ТЭ), представляющая собой исследование взаимодействия познающего субъекта и соответствующего объекта познания посредством эвристик и логик рассуждения, порождающих новое знание и его принятие. Формальные средства точной эпистемологии – языки представления знаний и логики рассуждений – и их практическая реализация в компьютерных системах обеспечивают конструктивную имитацию и усиление некоторых сторон интеллектуальной деятельности человека. Формализация познавательной деятельности оказывается чрезвычайно востребованной в гуманитарных областях как таковых и, в частности, в науках о человеке и обществе. С точки зрения точной эпистемологии социологический опрос – традиционная форма социологического исследования – представляет собой взаимодействие теоретического интеллекта (одно из ключевых понятий ТЭ) исследователя и множества common sense респондентов. Для корректного описания социальной действительности не последним оказывается вопрос о рациональном восприятии респондентами элементов опросной анкеты и степени рациональности индивидов и их групп. Научным и конструктивно реализованным аппаратом точной эпистемологии является ДСМ-метод автоматизированной поддержки исследований. Метод располагает логическими средствами для представления мнений, а также формального представления закрытого социологического опроса. Инструментальные возможности ДСМ-метода обеспечивают обоснованное принятие нового знания на основе расширенного представления о рациональности, включающего рациональность как аргументированное мнение и аргументацию поддержанную формализованными эвристиками и преобразованием неясных идей в точно определяемые понятия.

Статья посвящена разновидностям прагмалингвистического явления «подтекст» в современном политическом дискурсе. Ее целью является обзор примеров, выявляющих злободневность исследования семантических, синтаксических и прагматических аспектов «лингвистики лжи», или, точнее, разграничения конвенциональных и коммуникативных импликатур. Обсуждаемые типы условно соотносятся либо с процессами эвфемизации речи и «раздувания» смыслов, либо со скрытыми манипулятивными стратегиями, основывающимися на использовании жаргона и канцелярита. В большинстве анализируемых случаев первого кластера наблюдается изобилие слов с позитивной коннотацией, но с не эксплицитно выраженной предметной семантикой, что зачастую способствует отвлечению аудитории от реальных прагматических интересов говорящего. Второй кластер примеров указывает на ставшую повсеместно актуальной проблему неграмотной устной и письменной речи наделенных властью людей. Таким образом, исследование «подтекста» может, с одной стороны, представлять интерес для исследователей неориторики, семантики и семиотики, а с другой стороны – обладать лингводидактическим потенциалом, становясь материалом для изучения стилистики английского языка методом «от противного».

В статье рассматривается концептуальная структура термина «мультимодальный» и его английского переводного эквивалента “multimodal” в ретроспективе его осмысления в контексте современных представлений о мультимодальной коммуникации, а также пересечений с семиотикой и когнитивными исследованиями. Развитие новых смыслов в структуре концепта прослеживается с использованием компьютерных методов на основе рассмотрения дистрибутивной семантики лексем в частотных фрагментах их функционирования. Данный подход выявляет ассимилятивные связи слов и отражает языковую репрезентацию концептосферы. Различные семиотические ресурсы в структуре многомерного объекта могут быть представлены актуально или потенциально (в виде ментальной репрезентации). Нарративность визуального выявляется по отношению к использованию вербальных элементов в живописи. Одним из примеров является включение букв и их сочетаний в изобразительное пространство произведения искусства. В названиях некоторых подобных произведений используются «речевые маркеры», которые могут быть развернуты в целую ситуацию. Перевод таких дискурсивных единиц становится «интерсемиотическим», поскольку он охватывает широкий диапазон значений и смыслов в пространственной перспективе объекта искусства, обусловленных индивидуальным восприятием зрителя. Большой объем информации, заключенный в короткое слово или фразу, тем самым подвергается интерпретации.

В статье представлены положения, развивающие теорию языковой личности, активно разрабатываемую в отечественном языкознании. Материалом для исследования послужили два автобиографических произведения и политические речи 44 президента США Барака Обамы. В данной работе в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, позволившего проанализировать ключевые концепты языковой личности Б. Обамы, были выявлены характерные для картины мира этого политика иерархии смыслов и ценностей в разные периоды его жизни. Доказано, что языковая личность политика характеризуется не только уровневой структурой, но и динамикой ее концептуальной и дискурсивной составляющих. В статье прослеживается изменение концептосферы Б. Обамы по результатам исследования концептов, выявленных в его произведениях в течение 20 лет: с 1995 по 2015 г. На основе разработанной авторами методики были выявлены ключевые концепты языковой личности политика. Показано, что концепт UNITY является центральным в речах Барака Обамы. Наряду с рассмотрением многоаспектности языковой личности в структурном плане, авторы статьи уделяют внимание динамике языковой личности политика как в хронологическом, так и в концептуальном плане. Доказано, что языковая личность Б. Обамы претерпевает изменения, заключающиеся в динамике языковых и ментальных репрезентаций. Предложенное в статье видение многоаспектности языковой личности является интересным продолжением развития теории ЯЛ.